Четверг 10 ноября 2011
19.00 Литературный вечер.
У нас в гостях поэт Максим Лаврентьев.

Максим Лаврентьев - поэт, литературовед, критик. Автор книг "Немного сентиментальный путеводитель" (2008), "На польско-китайской границе" (2011), "Поэзия и смерть" (2011), а также многочисленных публикаций в ведущей литературной периодике.

Стихи на Lib.ru http://lit.lib.ru/l/lawrentxew_m_i/

«Литературная Россия» Архив : №06. 12.02.2010
ГДЕ-ТО НА ПОЛЬСКО-КИТАЙСКОЙ ГРАНИЦЕ…

Максим ЛАВРЕНТЬЕВ

Хотелось нам, судьбу опередив,
За столиком в полуденной Гаване
Расслабленно тянуть аперитив,
А может быть, податься на Гавайи.

Но мы чужими будем в Боготе,
Не ждут нас в Катманду из Касабланки.
Всё оттого, что мы c тобой не те,
Обиженные, злые, как собаки.

Поедем-ка на Северный Кавказ,
И где-нибудь в окрестностях Майкопа
По миру иллюзорному хоть раз
Ударим из реального окопа.

Иначе остаётся Эрмитаж,
Кунсткамера, стеклянный шар над Невским,
И эта жизнь, всегда одна и та ж,
Где кроме Бога больше выпить не с кем.


В парках гуляли, ходили по булочным,
Были с эпохой единым и целым.
Всё нам казалось привычным и будничным,
А оказалось особенно ценным.

Бедные рыцари вечного поиска,
Что мы искали тогда, подскажите?
Есть ощущенье ушедшего поезда
В каждом отставшем его пассажире.

Я покупаю билет в обе стороны.
Толпы народа, баулы, канистры...
Может быть, все провода обесточены,
Может быть, все поезда арестованы
Где-то на польско-китайской границе?

Нужное для тренировки характера,
Для собирания справок по теме,
Время страшнее любого карателя
В случае даже частичной потери.


К давности стали зорки.
Снов составляем опись.
О пионерской зорьке
Грезим, шагая в офис.

Менеджеры из фирмы
По распродаже раши,
Старые смотрим фильмы,
Те, что смотрели раньше.

А между тем дебилы
Пламя добыли треньем,
Родину-мать добили
Аж в девяносто третьем.

Вот ведь какая жертва!
Как мы осиротели!
Время тикать из Ржева
К Альфе Кассиопеи.

Здесь нам укрыться негде:
В книжке и на билборде
Пляшут в горящей нефти
Рейтинговые боги.


Не вслушиваясь особо,
Пропел я глухое соло
И в тень отступил; в начале,
Как водится, было слово,
Позднее пришло молчанье.

Для тех, кто истратил порох,
Молчанье – широкий полог.
А наше – сильней теракта –
Молчанье – предлог и повод
Для смены ролей, театра.

Ты только гляди, начальник,
Вперёд не гони ночами,
Давай отдохнуть мотору,
Иначе его молчанье
Окажется немотою.

Ведь если судить по сплетням,
Никто не придёт последним,
И мне побожился Автор,
Что вовремя мы поспеем
К началу другого акта.


После каждой духовной пьянки, –
Дело, может быть, в освещенье, –
Боги с вами играют в прятки,
Забиваются во все щели.

Разберёшься тут в их законах!
Начинается снова ломка.
Только кто это высоко так
Мчится по ветру, словно лодка?

Это кто там бредёт по саду? –
Не похож на обычных нищих
Обнажённый бродяга садху,
Что давно ничего не ищет.

Для него каждый миг сакрален,
Каждый вздох преисполнен праны.
Он привык наблюдать с окраин
Ваши поиски новой правды.

Всюду видит он танец Шивы
(Дело, может быть, в освещенье),
И сигналящие машины
Вызывают в нём восхищенье.


Поторопились – вот и опоздали.
Торчим здесь у покинутых редутов.
Уйдём, покуда в нас не опознали
Последних романтических придурков.

И наплевать, что по большому счёту
Надёжнее быть Флакком, чем Назоном, –
Всё сорвалось, всё полетело к чёрту.
Уже сырым пахнуло чернозёмом.

Давай-ка, брат, помолимся поп-арту.
Никто ведь не мешает нам продаться.
Всегда возможно, побродив по парку,
Повеситься – и как бы оправдаться.

А мы когда-то думали о бегстве,
Воображали пристани, перроны...
Но никуда не денешься от бедствий
И от своей, в конце концов, природы.